Флешмоб о любимых книгах. Работает так: запостите, пожалуйста, первое предложение (или несколько предложений из начала, если они короткие) семи самых любимых/впечатливших/веселых/грустных/зимних книг по своему вкусу.
Десятки - хорошая штука, пусть будет 10. Тех, которых хорошо открыть на рандомной странице и перечитать в любой момент - в данный момент - ну вы понимаете.
Часть - на английском.
1. В одной южной стране была некогда деревня на берегу реки. Люди, что жили в деревне, сеяли зерно, сажали картошку и капусту — особенную, сине-зеленую, — и лозу, приносившую желтовато-коричневые плоды, не слишком аппетитные на вид, но очень вкусные. В дождливый сезон все крыши в деревне протекали — одни меньше, другие сильнее. Коровы и свиньи там были жирные, а вот детишки — тощие, но никто особо не голодал. В деревне был свой пекарь и свой мельник, что очень удобно, и две церкви разных толков, а это говорит о том, что у селян оставалось достаточно свободного времени, чтобы задумываться о вере. А еще в тех краях росло особое дерево, которое нигде больше не встречается. Кора этого дерева, заваренная с чаем, унимает лихорадку, а если растереть ее в порошок, получается краска, зеленая, как сумрак лесной чащи.
2. Class ended in five minutes and all I could think was, "an hour is too long for lunch".
3. Палуба французского корабля стала скользкой от крови. Волнение было сильным, и каждый удар мог свалить с ног как противника, так и того, кто этот удар наносил. В пылу боя Лоуренсу некогда было удивляться силе вражеского сопротивления, но страдание на лице французского капитана он видел даже сквозь мелькающие клинки и пороховой дым.
4. Этот звук вырвал из сосредоточения, разорвал мягкую паутину, которую сплетал вокруг меня мерцающий экран либри-терминала, безжалостно и настойчиво, и он был настолько отвратителен, насколько отвратительны все громкие звуки поздним вечером, когда сон уже сгущается сладкими конденсированными капельками на внутренней поверхности век, а контуры окружающих предметов кажутся мягкими и далекими.
5. Меня зовут Мари Кларисса Блеквуд. Мне восемнадцать лет, и живу я с сестрой Констанцией. Будь я чуть поудачливей, вполне могла бы родиться оборотнем — у меня, как у них, средний и безымянный пальцы на руках одинаковой длины, — ну да ладно, какая уж есть. Я не люблю умываться, а еще собак и шума. Люблю сестру Констанцию, а еще Ричарда Плантагенета и гриб Amanita phalloides — бледную поганку. Других родственников у меня нет — все умерли.
6. War... war never changes. Somepony told me that once. Somepony old, I think, given the vagueness and wiseness of the statement. I didn't know if it was true. I wasn't a very smart pony, but it seemed to me war changed often. Long ago, ponies fought hoof to hoof or with sharpened spears. When iron was found and molded, ponies fought with blades: in their mouth, with telekinesis, or strapped to wings. Before long, we figured out how to shoot things at each other without the use of magic, and not long after magic and science were combined into balefire bombs. When the bombs finally fell, it should have been the end of war, but ponies survived long enough to fight wars after the apocalypse. We're resourceful like that.
7. Проснувшись, Аури поняла, что у нее в запасе семь дней.
8. Все мои ровесники точно помнят, где были и что делали, когда впервые услышали о конкурсе. Лично я сидел у себя в логове и смотрел мультики, и тут на дисплей выскочило окно экстренных новостей. Сообщали, что Джеймс Холлидэй минувшей ночью скончался.
9. На Гранд-Сентрал, Центральном железнодорожном вокзале Нью-Йорка, свет никогда не выключают, и хотя двери с часа ночи до половины шестого утра запирают, движение внутри никогда не прекращается совсем. Если вы, стоя у выходящей на Сорок вторую улицу застекленной медной двери, заглянете в нее и посмотрите вдоль прохода, ведущего в главный зал, вы заметите признаки ночной жизни: пару полицейских, спокойных, но бдительных, уборщика, который торопится к башенке справочного бюро с ведром и тряпкой, чтобы отполировать столетние медные переплеты окошек. До вас долетит глухой рокот из-под земли – это поезда метрополитена возвращаются на конечную станцию, готовясь к следующему дню, или перемещаются на дальний путь, где ими займутся ремонтники. Каждый час по залу разносится низкий глубокий бой огромных часов; его отзвуки перекатываются под огромным синим, как небо, куполом, медленно стихая.
10. "Кори? Просыпайся, сынок. Пора." Я позволил ему вытащить меня из темной пещеры сна, потом открыл глаза и взглянул вверх, на него. Он был уже одет в темно-коричневую форму с именем "Том", написанным белыми буквами на верхнем кармане. Я уловил запах бекона и яиц, звуки радио, которое тихо играло где-то на кухне. Гремели кастрюли и звенели стекла: мамочка находилась в своей родной стихии, словно форель, попавшая в попутную водную струю.
(Мораль: большинство моих перечитываемых книг могут начинаться фразой: "Тебя даже вчерашний шторм не разбудил". )
(Вариант игры: можно пытаться собрать из книг вашей френдленты топ-лист самых упоминаемых. У меня пока выходит что-то вроде "Однажды весною, в час небывало жаркого заката, мы встретились с харзийцем за угловой башней Аль-Кутуна, на Тисовой улице, там, где жил в норе под землей хоббит. Но, по правде говоря, мне неохота в этом копаться." )
UPD: ответы!