Скоро уже зимняя ФБ начнет выкладки, а я все никак
коньки не сношу с летним не закончу. Срочно исправляюсь.
Как и говорилось, в Star Wars-команду ваш покорный пришел додавать (себе, а то как же) по Старой Республике. Прозой, стихами, гекзаметром, рисунками мелом на стенах, как получится. Получалось по-разному, иногда стебом, например, на свет вылезли совершенно неожиданные отсылки к мобильной Star Wars: Galaxy of Heroes, которой я в то время уплющивалась по полной. Игрушка, кстати, довольно неплохая, мега-донатная, конечно - ну так а что с free-to-play для смартфонов взять. Зато там есть Асока! И даже HK-47! Кхм.
В общем, "Герои Галактики", место-время действия - второй KOTOR, присутствуют поклоны и реверансы в сторону всякого-разного, что вы вполне можете узнать. Герои Галактики— Погоди, давай еще раз, — попросила Изгнанница. — То есть, чтобы никто не проник в твои мысли, ты постоянно крутишь в голове партии в пазаак?
— Ну да, — сказал Аттон. — Ты не думай, это не так сложно, как кажется. Со временем будет уже автоматически получаться. Привыкнешь.
— Нет, я не о том, — Изгнанница явно чувствовала себя неловко. — Это не то чтобы сложно, и большое спасибо, что научил... Но это же скучно! Я не очень сильно люблю пазаак. То есть, честно говоря, почти... Не люблю. Вообще.
Аттон уставился на нее круглыми глазами. Как можно не любить карты? Это все равно что сказать «я не так уж и люблю есть, могу жить и вовсе без еды... Да и пить мне не особо надо. И спать». Конечно, каждому свое, но... Впрочем, поразмыслив, он признал: тем, кто не ценит пазаак по достоинству, действительно, разыгрывать в уме партию за партией будет тяжко.
— Есть другие игры, — неуверенно сказал он. — Сабакк... Но он не такой интересный.
— А совсем без карт?
— Кости? — Аттон представил себе, как будет мысленно просчитывать броски кубиков, и почесал затылок. Потом кое-что вспомнил.
— Есть еще игра, ее многие любят, — сообщил он. — Древняя. Едва ли не с начала времен. Говорят, она была вообще первой игрой галактики... Наверное, после пряток и гляделок, я так думаю.
читать дальшеПравда, в идеале для нее надо фигурки, настоящие, не голографические, но их можно из любого пластика вырезать. А так — на датападе можно.
— И как называется?
— Ракматы. Ударение на первый слог.
— Где-то я это уже слышала, — задумалась Изгнанница. — Ладно, давай свою древнюю игру. Фигурки — это даже интересно.
— Только там правила есть, строгие, — предупредил Аттон. — Я сам особо не помню, сейчас скачаем и прочту...
Чтение сокращенного варианта правил вслух заняло сорок минут. Все это время Изгнанница, против обыкновения, молчала и только ошалело хлопала глазами. По окончании чтений она задала слегка охрипшему Аттону единственный вопрос:
— Почему в четных партиях хатт ходит буквой «Уэск», а в нечетных — буквой «Уэск» вверх ногами?
— Понятия не имею, — Аттон уже успел десять раз проклясть свою хорошую память. Ну что ему стоило напрочь забыть о существовании этих дурацких ракмат?
— Но... но какая разница? — Изгнанница схватилась за голову. Точнее, почти схватилась, отдернув руки в последний момент. Все-таки капитану требовалось сохранять невозмутимость.
— Понятия не имею!
Аттон уронил голову на приборную доску корабля, придавив ухом какую-то кнопку («Эбеновый ястреб» нервно дернулся), и застонал.
— Они безумные, создатели этой игры. Просто психи!
— Погоди, погоди, — Изгнанница отобрала у него датапад. — Ага, если среди игроков есть двоякодышащие, то число клеток на доске увеличивается в три раза плюс число игроков... А если один игрок старше прочих более, чем на десять солнечных циклов родной планеты ведущего, то гизка, дойдя до конца доски, становится таунтауном... И все это еще привязывать к координатам корабля?
— Ранняя версия, кажется, включала в себя дрейф островов, положение двух лун и температуру окружающей среды, — припомнил Аттон. — Но потом ее упростили. Для космических полетов.
— Упростили?!
В кабине корабля воцарилась тишина, мрачная, как невыспавшаяся Крейя.
— Слушай, а просто крутить в голове какую-нибудь навязчивую песенку — нельзя?
— Пробовали, — грустно сказал Аттон. — За тех, кто пробовал, — выпили уже давно. Не подходит такой метод, нейтрализуется легко.
— Ладно, — вздохнув, решилась Изгнанница. — Буду работать с пазааком. Авось...
— Могу я предложить еще один вариант, если позволите?
Аттон подпрыгнул в пилотском кресле и мысленно пожелал Бао-Дуру стукнуться головой о переборку. Забрак перемещался по кораблю бесшумно, как дикий нексу-кот, и вечно появлялся за спиной в самые неожиданные моменты. Когда он вообще вошел в кабину и как долго их слушал?
— Как я понял, вы ищете интересную игру, — вежливо сказал Бао-Дур. — Я знаю одну... Сейчас довольно популярна среди молодежи.
— Покажи! — загорелась Изгнанница, с облегчением откладывая правила ракмат.
Бао-Дур молча подобрал датапад, перевернул его и ввел несколько команд. Над серебристо-голубым экраном возникли голографические прозрачные фигурки.
— Опять хатт? — Изгнанница нервно закашлялась, потом присмотрелась. — О, а тут с мечом — джедай. И дроиды есть. И мандалорианцы.
— Цель игры — собрать команду лучших воинов, которая будет побеждать всех остальных. И обустроить собственную базу.
— Всех остальных — это кого? — против воли заинтересовался Аттон.
— Ну... остальных. Всех, которые тоже играют. Разве в пазааке не так?
Аттон пожал плечами. Формально Бао-Дур был прав, но что-то в его объяснениях не давало Аттону покоя. Изгнанница тем временем радостно тыкала в датапад, ухмыляясь, когда фигурки начинали эффектно дубасить друг друга и издавать весьма правдоподобные вопли.
— Что касается базы, — невозмутимо продолжал Бао-Дур, — то все просто. Надо разводить животных, копать грядки, покупать сельскохозяйственные инструменты, выращивать муджафрукт, солнечный фрукт, пустынные сливы...
— Сливы?! Кому во всей Галактике может быть интересна игра про долбаные тяпки и выращивание какой-то хрени?!
— Мне интересно, — тихо отозвались от дверей. Аттон сжал зубы. Ну конечно, Визас Марр. Это вообще пилотская кабина или проходной дворик кантины? Не то чтобы Аттон не любил Визас — она не действовала на нервы, как Ученик, не пугала, как Крейя, она умела быть незаметной и порой напоминала скорее бесплотный дух, чем представителя разумной расы. Но ее невозмутимое лицо и всегда прикрытые непрозрачной вуалью глаза почему-то напрягали Аттона. Он не понимал, как видят миралуки. И не был уверен, что хочет понять.
— Хорошо, тогда я расскажу подробнее...
Прошла неделя. Игра «Герои Галактики и Грядок» захватила корабль от носа и до двигателей. Единственными, кто избежал повальной лихорадки, были дроиды — впрочем, Аттон пару раз заставал T3-M4 проецирующим голограмму чего-то подозрительно схожего с игровым полем. Крейя посмотрела на то, как Изгнанница на пару с Визас увлеченно вскапывает поле и сажает кусты, громко и во всеуслышание донесла до всех свое мнение об идиотах, которым все равно, на что тратить время, и ушла в свою каюту. Через некоторое время в таблице игроков появился ник «XXX_Preya_XXX», упорно взбирающийся вверх по уровням. Аттон, разумеется, промолчал, язык ему был еще дорог, но злорадно подумал, что в создании псевдонимов некоторые личности явно не сильны.
Упоминаемые Бао-Дуром «все остальные», как выяснилось, были действительно... остальными. То есть вообще всеми игроками, подключенными к голонету. И многие из этих людей (а также нелюдей) были уровня этак тысячного. Новичкам с «Ястреба» такое, разумеется, и не снилось. А вскоре стало понятно: без настоящих, не нарисованных денег овощи на грядках растут в десять раз медленнее, а бойцы в отряде качаются в десять раз ленивее. Переводя первые кредиты на счет разработчиков игры, Аттон чувствовал некую неуверенность. Как будто играл в пазаак в долг, чего крайне не любил. Впрочем, это ощущение быстро прошло. И как же хорошо было играть прокачанной командой, вынося новичков! И как же хорошо было смотреть, как быстро растут пустынные сливы, политые особой водой за пятьдесят кристаллов! Впрочем, в последнем Аттон не признался бы никому даже под угрозой расстрела. Разве что под угрозой расстрела.
Иногда он вспоминал, ради чего все, собственно, изначально затевалось. И признавал: игра оправдала ожидания. Ложась спать, просыпаясь, управляя кораблем и поглощая нехитрый ужин — он думал только об одном: как бы докачать своих бойцов, какого из воинов обеспечить лучшим фиолетовым доспехом, на какой карте фармить необходимые для сбора супер-юнита детальки... Чтение мыслей, ха! Любой, кто попытался бы проникнуть в разум Аттона, потерпел бы жестокое поражение. От грядок.
Развязка наступила довольно быстро. Когда «Эбеновый ястреб» сел на дозаправку на очередной маленькой планетке (население — пятнадцать человек, основные достопримечательности — мусорная свалка, топливная станция и кантина, по совместительству — контора начальства свалки и дом хозяина топливной станции), выяснилось, что денег не хватает... в общем, ни на что. Максимум — на кислое пиво в кантине. На дозаправку — никак.
— Идите и добывайте денег! — рычала взбешенная как ракгул Изгнанница. Экипаж смирно стоял полукругом в кают-компании и внимал. Дроиды благоразумно слиняли куда-то в двигательный отсек, кроме HK-47 — тот нахально отирался в коридоре, и, Аттон мог в этом поклясться, ухмылялся. Хотя ему вроде бы было совершенно нечем. Крейя сидела у себя в каюте и выходить отказывалась.
— Как угодно! Хоть в пазаак выиграйте! — Изгнанница остановилась и пристально посмотрела на Аттона, который нервно заморгал и попробовал было попятиться — но уткнулся спиной в стену. — Вот именно. В пазаак. Все лучше, чем... А это, — она ткнула пальцем куда-то себе за плечо, но жест безошибочно поняли все, — удалить! Лично проверю.
Никогда в жизни Аттон не играл в пазаак с таким усердием и старанием.
Какое-то время на корабле царил мир. Кредиты понемногу зарабатывались, команда сначала ходила тише обычного и старалась особо не отсвечивать, потом страсти успокоились и все стало как раньше.
Пока Изгнанница поздним вечером не застукала Ученика за датападом, на котором скакали знакомые (или очень на них похожие) фигурки. Аттон, проходивший мимо, зевая во весь рот, остановился и стал злорадно ждать заслуженного распекания.
— Это не то! — оправдывался Ученик. — Это даже не общеголонетная игра... Это так, в одиночку. И без кредитов. Ну разве что можно с другом... сетку между терминалами перекинуть...
— И что же это такое? — подозрительно медоточивым голосом уточнила Изгнанница.
— Ну... она называется — «Герои»...
Изгнанница стояла спиной к Аттону, и он не мог видеть выражения ее лица. Но мог представить. В красках. Ученик сначала порозовел, потом побледнел, потом сглотнул и с усилием продолжил:
— Другие, честное слово! «Герои силы и светового меча»! Там про великих джедаев древности. Уже третья часть вышла.
Изгнанница какое-то время сверлила Ученика взглядом. Безошибочно почуяв свару, подтянулись остальные члены команды. Аттон вздохнул. И в самом деле, без игры первые дни было скучновато. Конечно, верный пазаак никогда не надоест, но все-таки... интересные войны, красивые персонажи, тактика и стратегия...
— Ладно, — наконец, вынесла решение Изгнанница. — Попробуем этих твоих джедаев древности. По локальной связи. Но только — чуть-чуть, потестируем и все. Не больше получаса. Завтра рано вставать.
Аттон снова зевнул. Хотелось спать, но любопытство, как всегда, побеждало. В конце концов, партии в предыдущих «Героев» всегда были короткими, энергия, необходимая для боев, быстро заканчивалась, и приходилось ждать ее автоматического пополнения. Ладно, полчаса — и баста. Не может же игра затянуть настолько, чтобы провести за ней всю ночь!И - бонус.
Глаза чудовищ(Место-время действия - SWTOR, начало KOTFE. Warning: спойлеры для тех, кто оную KOTFE не начинал)Лана знает: ей было бы легче, если бы она, к примеру, собирала гигантскую сумку с жизненно необходимыми вещами, приспособлениями и медикаментами. Пройтись по списку раз, другой, перебрать упаковки, заставить дроида провести инвентаризацию, поругаться с дроидом, выясняя, предназначена ли модель HK для подобных обязанностей, вычеркнуть из перечня лишнее... В общем, нашлось бы, чем себя занять, пока маленький шаттл несется в гиперпространстве. Теперь же остается лишь мерять шагами каюту. Хватает на пять шагов, потом разворот, потом почему-то пять с половиной, потом снова разворот...
читать дальшеНикаких сумок, конечно же, никакой полированной тяжелой брони, никаких шагоходов и танков. На самые важные операции идут налегке. Меч, шприц-пистолет с антидотом от карбонитового отравления, передатчик. Все. Один пилот-раздолбай, один астромех, один дроид и одна Лана Бенико — вот боевая команда, которая проберется в самую сердцевину гнезда разъяренных пчел и вытащит оттуда их самое ценное медовое сокровище. Смех и грех!
До стены снова остается полшага лишних. Да что не так с этим шаттлом?
Лана прекрасно понимает, что паникует, и от этого ей не легче. Она не привыкла паниковать. Но что поделать. Десятки людей и инорасцев сейчас ставят все карты на спасение того, кого по всей Галактике уже прозвали «Чужеземец». (Слыхала Лана и более дурацкие клички, но редко.) На то, что хорошие могут одолеть плохих, если очень постараются. На то, что герой может победить чудовище.
Когда-то — кажется, очень-очень давно — все было просто. Была Империя, была Республика, была сама Лана Бенико, безжалостный и очаровательный лорд ситов, красотка с завитыми волосами, в щегольском плаще; и они все, как дети в песочнице, упоенно играли в героев и чудовищ, побеждая друг друга по очереди. Потом пришел Реван. И тогда все стало сложным, тогда все началось... нет, поправляет себя Лана, нет.
Тогда все уже было почти кончено, хотя никто этого не понимал.
Мы думали, беззвучно шепчет Лана, мы думали, что Реван и есть чудовище, а мы — герои — победим его. Как же мы ошибались.
Возможно, нам стоило оставить Ревана в покое, думает Лана. Двухсотлетний Светлый и одновременно Темный, несущий в себе бешеную ненависть и бесконечную печаль; возможно, он все-таки осуществил бы свой сумасшедший план и уничтожил бы Императора. Потому что герои — это выдумка, герои — это очень, очень глупо. Потому что с чудовищем может справиться только другое чудовище. У нас был герой, который хотел убить Императора сам, он попытался, и что же в итоге вышло? Вышло только хуже. Императора больше нет, Галактику вот-вот сожмет в кулаке Аркейн, и любые силы против него — даже если Республика и Империя объединятся, чего они, конечно, не сделают — как дуновение ветра против атакующего ранкора. Пушинка против ледяной лавины на Хоте. Прутик против дубины...
Лана сжимает губы, обрывая поток рвущихся наружу поэтических сравнений. Нервы никуда не годятся, определенно.
Даже сейчас их операция — глупый, в сущности, план по спасению того самого последнего героя, бесполезного скитальца, убийцы, изгнанника, виновника войны. А нужны ли герои сейчас, когда правят, карают и милуют одни монстры? Лана не признается никому, даже себе, что не в героях тут дело, и не в последней капле надежды для истекающего кровью несчастного мира. Дело в том, что любой другой, наверное, назвал бы дружбой. «Старой дружбой» — даже так. Тому, кто запаян в карбонит, года кажутся секундами, но все-таки прошло шесть лет. Даже больше — если считать с их первой встречи на Манаане.
Надо было остаться на Манаане, думает Лана. И нам, и Терону, и вуки. Бросить этих клятых чудовищ, Ревана и Императора, грызть глотки друг другу. А мы... хоть искупались бы напоследок, вода на Манаане теплая и чистая. Не то что этот Закуул, сплошное болото.
— Выходим из гипера! — слышен в передатчике голос Кота.
Лана круто разворачивается на каблуках, так и не завершив очередные полшага.
***
Когда карбонитовый гроб шипит, неохотно разжимая каменную хватку, когда негромко щелкает шприц-пистолет с лекарством, когда Лана подхватывает за плечи тяжелое тело, не давая ему упасть, когда вдалеке начинает тревожно выть сирена, — мир снова становится простым и понятным.
А через удар сердца — еще проще. Потому что Лана осознает, чует Силой, как под ее пальцами бьется чужая жизнь. Нет, две жизни — одна из них знакомая, теплая, ярко-неугомонная, как пламя костра; а другая — еще более знакомая: холодный, безжалостный, сжигающий все дотла огонь гигантской алой звезды. Император, которого не может и не должно быть на этом свете; но он все-таки здесь, внутри того, кого — по трупам и обломкам — упрямо шла спасать Лана. Могут ли души убитого и убийцы сплестись воедино? Может ли все это оказаться какой-то дурацкой ошибкой?
Верная Лана отчаянно желает, чтобы с ее другом («да, другом, ранкор тебя дери, Вселенная, я не стану бояться этого слова, не стану, не...» ) все было в порядке. Сильная Лана закидывает на плечо чужую руку, делает первый шаг. Умная Лана отстраненно и холодно держит в голове план здания и заранее намеченный маршрут помощника-астромеха, который сейчас выводит из строя систему безопасности. Злая Лана надеется, что этот придурок Кот, скорпионий хвост ему в глотку, успеет вовремя, и не будет, как всегда, верещать в интерком «подожди еще три минуты, уже лечу!».
И на долю секунды ту же самую Лану, маленькую и напуганную, накрывает волной... облегчения. Она ненавидит себя за это чувство, она хочет выдрать его из себя с корнем, вместе с сердцем, если потребуется, она готова на все, чтобы оно исчезло и никогда больше не появлялось. Она запрет его на миллион засовов, она никогда и никому не признается в этом трижды проклятом миге слабости, она продала бы душу, чтобы его забыть и не вспоминать. И со временем, действительно, почти забудет.
Но в тот момент она все-таки успевает подумать: если Император действительно жив — это ужасно, плохо, невыносимо жутко... И это значит, что у них есть шанс.
Потому что, на самом-то деле, лишь чудовище способно победить другое чудовище.
-
-
19.12.2016 в 17:35-
-
19.12.2016 в 18:04-
-
19.12.2016 в 22:41Лана такая... прямо настоящая!
-
-
20.12.2016 в 00:18-
-
23.12.2016 в 17:54Он вышел. Вот, пожалуйста:
www.labirint.ru/reviews/goods/561455/
-
-
23.12.2016 в 18:00